RESEARCHING PROSPECTS OF WORLD WAR I PROBLEMS (1914-1918) ON ARCHIVAL COLLECTIONS

Print PDF

MOROZOVA O.M., ROSTOV-ON-DON, RUSSIAN FEDERATION.

RESEARCHING PROSPECTS OF WORLD WAR I PROBLEMS (1914-1918) ON ARCHIVAL COLLECTIONS

О.М. МОРОЗОВА, г. Ростов-на-Дону, Российская Федерация

ПЕРСПЕКТИВЫ ИЗУЧЕНИЯ ПРОБЛЕМ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ 1914-1918 ГГ. ПО АРХИВНЫМ КОЛЛЕКЦИЯМ

Annotation

Formation of archival holdings that reflected the life of the country during World War I, was interrupted by the outbreak of revolution and Civil War. Later in the memory of eyewitnesses period of 1914—1917. was overshadowed by even more ambitious and tragic events. This caused difficulties in the study of period. Meanwhile, in the time of war arose massive desire to perpetuate the memory of her, it was part of the perception of the military conflict as the time when things will change for the better — and the people, and society, and the principles of government. The notion about the public mood was formed efforts of politicians of various stripes, but the true motives of human behavior in European war can be identified on the basis of personal documents. Russian archives contain little memoirs and letters relating to 1914—1917. They usually dissolved in a host of other documents, making them difficult to identify. But they show that the Russian army began to lose strictly hierarchical nature of submission and control. Subordinates confidence that they have the right to ask and demand. It is important to examine the contents of patriotism reflected in private correspondence. Attempting to reconstruct this spiritual phenomenon on the basis of newspaper articles give a distorted result, as published in the media and propaganda carried out catalytic functions. Studies carried out in recent years have shown that different regions of the country 's economy was built on different organizational grounds. The North of Russia as the sea gate of a country at war showed the formation of model of state capitalism. In contrast, in the South of the country continued to dominate the market mechanisms.

Аннотация

Формирование полноценных архивных фондов, отразивших жизнь страны в годы Первой мировой войны, было прервано начавшейся революцией и Гражданской войной. В последующем в памяти очевидцев период 1914—1917 гг. был заслонен еще более масштабными и трагическими событиями. Этим вызваны трудности в изучении эпохи. Между тем, уже в ходе войны возникло массовое стремление к увековечиванию памяти о ней, оно было частью массового восприятия этого военного конфликта как времени, когда многое изменится к лучшему — и люди, и общество, и принципы государственного устройства. Мнение об общественных настроениях формировалось усилиями политических деятелей разного толка, однако истинные побудительные мотивы человеческого поведения в условиях общеевропейской войны, когда происходила ломка традиционных моделей поведения и картины мира, могут быть выявлены на основе документов личного происхождения. Памятников мемуарного и эпистолярного жанров, относящихся к 1914—1917 гг., в отечественных архивах немного, они, как правило, растворены в массе других документов, что затрудняет их выявление. Обнаруженные образцы фронтовой переписки показывают, что русская армия стала терять строго иерархический характер подчинения и управления. Уверенность подчиненных, что они имеют право спрашивать и требовать, приобретала все больший масштаб. Отдельного изучения заслуживают проявления патриотизма, отраженные в частной переписке представителей различных слоев. Попытки реконструкции этого духовного феномена на основе газетных материалов дают искаженный результат, поскольку публикации в СМИ выполняли мобилизующую и агитационную функции. Исследования, выполненные в последнее время, показали, что экономика различных регионов страны строилась на разных организационных основаниях. В связи с тем, что Архангельский порт оказался под влиянием военных обстоятельств основными воротами иностранного импорта, изучение происходивших здесь событий позволяет проследить процесс ускоренного складывания модели государственного капитализма. В противовес этому на Юге страны продолжали доминировать рыночные механизмы.

Keywords

World War I, archival collections, historical and psychological analysis of conflict.

Ключевые слова

Первая мировая война, архивные фонды, историко—психологический анализ военного конфликта.

Степень изученности Первой мировой войны в России и в других европейских странах отличается разительно. В советской историографии этому периоду отечественной истории внимание уделялось как катализатору двух революций 1917 г., что способствовало одностороннему, хотя и глубокому изучению этого исторического периода. Следует отметить сложность работы с архивными источниками по изучаемому периоду. С одной стороны, комплектование источников началось уже с 1914 г. Патриотический порыв проявился и в том, что стали раздаваться голоса с призывом незамедлительно начать работу по увековечиванию памяти о новой героической эпохе. Писатель В.В. Розанов представил как заслуживающее поддержки предложение учительницы из Гатчины — начать накапливать в особую коллекцию для последующего издания писем с войны, которые хранятся в каждой семье. Розанов горячо одобрил: да, как важна память о частностях и подробностях войны.

В 1915 г. в издательстве Т—ва Н.В. Васильева начали работу над семитомной «Историей Великой войны». Генерал-майор Генерального штаба А.Д. Шеманский в предисловии писал: «Война затянулась, может быть две трети ее впереди, скоро ли дождешься официальной истории, документального рассказа и подноготной событий. Такой огромный труд вероятно сделают и прочтут только наши дети». В связи с этим генерал подчеркивал, именно поэтому книга необходима сейчас, чтобы, будучи созданной «одновременно с войной, под ее грохот, под тем настроением, какое она создала для участников и современников», она передала бы настроения, которые после войны будут изменены «под наплывом новых ощущений», а потому «не вернут уже настроений, сопутствующих войне». Было выпущено три тома. Издание было остановлено из-за дороговизны.

Рекомендовалось начать собирать экспонаты для будущих музеев, фиксировать информацию, связанную с проявлениями благотворительности, патриотизма, изменений в экономической, политической, социальной, культурной жизни. Первый георгиевской кавалер этой войны донской казак Кузьма Фирсович Крючков просил заведующего Донском музеем принять его коня Костю, его боевого товарища, с которым он совершил тот подвиг, за который был награжден. С этим конем он вырос, пошел на службу, прослужил семь лет, но тот «пришел в негодность» и был выбракован полковой комиссией. Крючков просит, чтобы конь остался «на память», чтобы в музее поместили его чучело или скелет.

С другой стороны, вследствие революционных событий 1917 г., документация большинства «старорежимных» учреждений не была архивирована. Сохранившиеся документы либо хранятся в разрозненном виде, рассеяны по разным фондам, либо безвозвратно утеряны: они были или уничтожены в революционный период, или утрачены во время эвакуации во время Великой Отечественной войны. Кроме того, лаконичный «телеграфный» стиль деловых документов военного времени создает значительные сложности при извлечении информации и установления ее достоверности.

Но целенаправленная скрупулезная работа в данном направлении позволяет восстановить многие забытые и неизвестные страницы войны — от глобальных процессов до частных, но знаковых событий.

К примеру, предварительное знакомство с документами государственных учреждений и других структур, регулировавших экономическую жизнь Архангельской губернии, Области Войска Донского, Екатеринославской губернии, Терской области, показало, что они строились на разных организационных основаниях. В связи с тем, что Архангельский порт оказался под влиянием военных обстоятельств основными воротами иностранного импорта, изучение происходивших здесь событий позволяет проследить процесс ускоренного складывания модели государственного капитализма, выявить антропологические основания российской модели мобилизационной экономики. Исследуя организационно-экономическую практику при строительстве Архангельского порта, Т.И. Трошина показала близость системы военного управления классическим моделям военного капитализма, подчеркнув, что это было связано не с особыми качествами северных коммерсантов, «которые с началом войны поспешили в Архангельск, рассчитывая на легкую чрезмерную наживу за счет казны», а с деятельностью военных и гражданских чиновников, таких как инженер П.Г. Минейко, губернатор С.Д. Бибиков, капитан 1 ранга В.Я. Ивановский, которые сыграли большую роль в организации Архангельского порта и всей жизни региона в условиях военного времени. Столь широкие полномочия представителей военных ведомств объяснялись высокой заинтересованностью российского и союзнического командований в бесперебойном функционировании порта.

В противовес этому на Юге страны продолжали доминировать рыночные механизмы. Заводовладельцы, рабочие и коммерсанты-посредники оказались втянутыми в конкурентную борьбу за участие в дележе денег оборонного заказа. Появилось два слоя, для которых война стала временем процветания. Это — рабочие предприятий, работавших на войну, и их хозяева. Район поднялся на англо-франко-бельгийские деньги. Среди владельцев крупнейших компаний немало иностранцев. С началом войны с государствами Тройственного союза их граждане покидали Россию через нейтральные страны. Граждане Антанты сохранили все свои права, но находившиеся до объявления войны на территории России покинули ее, убыв на родину. Руководство предприятиями осуществлялось через уполномоченных управляющих — русских и иностранцев. Это была типичная практика и до 1914 г. Но дистанцированность управляющих органов и предприятий значительно усилилась. В связи с повышением жалования на столичных предприятиях и ростом закупочной цены пуда производимых предметов рабочие требовали повышения зарплаты. Волокита и ссылки на отсутствие принимающих решение лиц помогали сводить вопрос о повышении жалования к вопросу о единовременных премиях. Примечательно, что в этом вопросе государственные чиновники, наблюдающие за положением дел на заводах, нередко бывали на стороне рабочих, а не администрации.

Но и позиция рабочих не была в должной мере патриотичной. Уяснив свою важность для государства, они бастовали, выдвигая наряду с обоснованными требованиями и такие, смысл которых они и сами не могли объяснить. Просто они осознали, что пришло время их «классового эгоизма». Среди рабочих стало замечаться стремление к переходам из цеха в цех или даже на другой завод в поисках лучшей зарплаты при меньшей затрате физических сил. Благо выбор был широк.

По-видимому, одной из причин столь различной ситуации на Юге и Севере России были отличия экономических и военно-стратегических интересов союзнических государств в этих регионах. Если на Русском Севере в интересах бесперебойных поставок для действующей армии нужны были чрезвычайные меры по ограничению прав частной собственности, то на Юге страны это ударяло по экономическим интересам граждан стран Антанты, и возможности повлиять на ситуацию у местных чиновников не оказалось.

References

1. Morozova O.M. Antropologiya grazhdanskoy voynyi [Anthropology of Civil War]. Rostov-on-Don: SSC RAS, 2012. 560 p.

1. Morozova O.M. Chelovek v usloviyah grazhdanskoy voynyi: Antropologiya rossiyskogo vooruzhennogo konflikta. 1917—1920. Dokt. Diss. [Man in the Civil War: Anthropology of the Russian armed conflict. 1917—1920]. Doct. Diss. Rostov-on-Don, 2012. 601 p.

2. Troshina T.I. Pervaya mirovaya voyna kak «puskovoy mehanizm» protsessa otnositelnoy deprivatsii (na materialah sotsialnoy istorii severnyih guberniy Rossii v pervoy chetverti HH veka) [World War I as a "trigger mechanism" of the process of relative deprivation (on materials of the social history of the Northern provinces of Russia in the first quarter of the twentieth century)]. Pervaya mirovaya voyna, Versalskaya sistema i sovremennost: sbornik statey - World War I, the Versailles system and modern times: collection of articles. St. Peterburg: SPSU; IWH RAS, 2012. pp. 147—155.

3. Troshina T.I. Pervaya mirovaya voyna kak epizod biografii pokoleniya (na materialah Evropeyskogo Severa Rossii) [World War I as an episode of biography generation (by the materials of the European North of Russia)]. Velikaya voyna 1914 —1918. Almanah Rossiyskoy assotsiatsii istorikov Pervoy mirovoy voynyi - The great war of 1914—1918, the Almanac of the Russian Association of historians of World War I. Vol. 1. M.: Quadriga, 2011. pp. 91—97.

Список литературы

1. Морозова О.М. Антропология гражданской войны. — Ростов н/Д.: ЮНЦ РАН, 2012. — 560 с.

1. Морозова О.М. Человек в условиях гражданской войны: Антропология российского вооруженного конфликта. 1917—1920 гг. Дисс. д-ра ист. наук. — Ростов н/Д, 2012. — 601 с.

2. Трошина Т.И. Великая война… Забытая война… Архангельск в годы Первой мировой войны (1914—1918 гг.) . — Архангельск: Норд, 2008. — 170 с.

3. Трошина Т.И. Первая мировая война как «пусковой механизм» процесса относительной депривации (на материалах социальной истории северных губерний России в первой четверти ХХ века) // Первая мировая война, Версальская система и современность: сборник статей. — СПб: СПГУ; ИВИ РАН, 2012. — С. 147—155.

About author

Morozova Ol'ga Mihajlovna, Dr. of Historics, Professor of the Don State Technical University (Donskoj gosudarstvennyj tehnicheskij universitet), Rostov—on—Don, Russian Federation, 8-928-154-02-94, This e-mail address is being protected from spambots. You need JavaScript enabled to view it

Сведения об авторах

Морозова Ольга Михайловна, доктор исторических наук, профессор Донского государственного технического университета, г. Ростов—на—Дону, Российская Федерация, 8-928-154-02-94, This e-mail address is being protected from spambots. You need JavaScript enabled to view it

You can read completely article in the russian historic-archival magazine “The Herald of an Archivist”. Read more about terms of subscription here.

Полностью материал публикуется в российском историко-архивоведческом журнале ВЕСТНИК АРХИВИСТА. Ознакомьтесь с условиями подписки здесь.